Неожиданно она потянулась ладонью к моему лицу и погладила по щеке, потом по волосам, по плечу… Нежно так…

— Вот нет у меня опыта в изнасиловании, — произнесла как-то даже сочувствующе. — Не приходилось. Хотя ты сам дурак. Собирался котёнка трахать? Терпи теперь. Я быстро.

И тут же одной рукой меня за плечо к кровати прижала, а другой вниз скользнула, по груди, по животу и потом ещё ниже… Её рука двигалась, и меня навстречу ей выгибало, а уж когда она член приласкала… даже застонал от удовольствия. Нет, если так выглядит изнасилование, — я не против.

Татьяна:

А меня на философию потянуло. Такую, мирообразующую. Забавно, я уже чувствую, как поддаётся, словно становится эластичнее, его сознание, которое я из него потихоньку вытягиваю и тащу в себя — тоже на манер щупальца, но иного. А навстречу из меня тоже что-то стремится… ух ты, здорово.

Я даже глаза прикрыла: так было лучше видно, что творится на уровне этих… щупалец. А если потрогать? А вот здесь? И вопросы, вопросы…

По идее, положительные переживания сексуального характера вызвать достаточно несложно. Тем более у озабоченного подростка. Вот этот уже тает. Но ведь и боль — это чувство, и эмоции в данном случае будут… неслабые…

Так все ли маги привязывают своих оборотней через оргазм, или боровичок постыдился раскрывать особенности магопривязочного траха? А может, магёнка пожалел? Н-да…

Моя энергия всё плотнее оплетает мальчишкину и ползёт дальше, тоненькими ниточками проникая в его тело. Которое я вдруг начинаю воспринимать… как своё.

Я испытываю вместе с ним и жар, и нетерпение, и смятение… и если вот тут вот так погладить, то… ух ты! А если обхватить член пальцами и легонько сдвинуть кожицу вниз, совсем открывая головку… даже не глядя туда, я понимаю, ощущаю то, от чего магёнка подо мной выгибает почти на мостик.

Моё щупальце теперь смотрится сплошным потоком золотистых нитей, прошивающих юнца насквозь… Стоит потянуть… вот так… без слов… И да!

Мосластое запястье и тонкие, неожиданно аристократично-музыкальные пальцы на покрывале шевельнулись… в чётком соответствии с моим желанием.

Пальчиками по стволу, вверх-вниз, чуть перебирая, но почти не фиксируя сознанием, потому что оно всё там, внутри мальчишки, и откликается на малейшие движения. Хм-хм… наверное, боль… это не то, что маги любят смаковать, даже в оборотне… или у них всё происходит как-то иначе?

Ромэй:

Перед глазами всё расплывалось, я почти не чувствовал своего тела… Хотя нет, чувствовал, но как-то… точно… точно оно не моё… словно я долго сидел в очень неудобной позе, у меня нога… обе ноги, матервестер! Ноги, руки, даже голова… Замлело абсолютно всё… Я вроде чувствовал и не чувствовал одновременно… то мог шевелиться сам, то за меня это делал кто-то другой… Девчонка?!

Она играла с моим телом, как будто… Как будто это она меня привязала, а не я её. Но таких же случаев не бывает… Я не слышал… Не видел… Не знаю… Не хочу сейчас думать ни о чем…

Мне безумно хорошо, и мой организм блаженствует, растекается от обжигающих касаний её рук, от ласковых поглаживаний, посылающих разряды по телу… магические… но на самом деле я не улавливаю никакой магии, просто… во мне всё плавится, хочется метаться и стонать, извиваться или, наоборот, замерев, наслаждаться тем, что она со мной делает… но внутри зарождается паника — сбежать, пока ещё не поздно… сбежать… только нет сил и тело… ватное, непослушное, не моё… руки иногда шевелятся сами по себе… это… страшно… но мне уже почти всё равно… не потому что я смирился, нет!

Я что-нибудь придумаю потом, извернусь, отомщу, выкручусь, вывернусь, освобожу-у-усь!

Татьяна:

Его страх я тоже просекла. В самом конце. И мне это ощущение очень не понравилось. Но сочувствовать не получалось, ведь магёныш постоянно думал, что так не должно быть, и вспоминал, как должно. И от этих воспоминаний — чужих, не его, но он тоже так хотел, — возникало желание сразу придушить поганца подушкой.

И всё это на фоне гуляющих между нами эмоций самого сексуально-положительного порядка. Мальчишка тёк и плавился от моих действий… стоило легонько сменить ритм поглаживаний, чуть заметнее сжать колечко пальцев под самой головкой члена, и его накрывала эйфория.

А кроме того, у него изменился аромат: сначала незаметно, парой ноток, потом сильнее… пробивался даже через чад вожделения и страха. Я напряжённо втянула ноздрями воздух и резко выдохнула сквозь зубы.

От магёнка пахло… домом, детьми, котятами, свежезаваренным кофе, ягодно-мясной лепешкой, съеденной у лисьего очага, шоколадом и ранним утром… он пах… моим. Он стал моим.

И в этот момент ощущения взорвались, а нити связей взвились и закружились бешеным хороводом… Я перестала видеть мальчишку за этим мельканием, но чувствовала его всего. И то, что он сейчас… вот сейчас…

Блин, я оглохла. Разве можно так орать?

В момент оргазма меня почти снесло лавиной его впечатлений, и это отрезвило. Или меня, или моё подсознание — не разобралась ещё. Но я резко перестала кайфовать с ним на пару, трезво огляделась и уверенно заскользила вдоль почти сформированной связи. Вот так. Во-о-от… сюда… да. Всё. Мой. Странно и забавно, что разделив себя и его, я поняла, что у меня никакого особенного возбуждения и нет. Я настолько сосредоточилась на поглощении и привязке, что другому места не осталось. А вот магёнок фонит сексом и негой на всю округу.

Сердце у него колотится, как оглашенное, грохочет на всю комнату. Лежит, глазки закрыл, впалый живот забрызган спермой, и, по-моему, старается не дышать.

И пахнет… котёнком. Моим котёнком!!! Ё-моё, приехали… Я его трахнула, а не усыновила!

Ромэй:

Мне было хо-ро-шо… Только перед глазами всё расплывалось, и потолок кружился… я лежал и не мог пошевелиться, хотя тело уже воспринималось как моё… вполне такое моё тело… и вот даже пальцами могу поводить по покрывалу… да-а-а… матервестер!

Потрясающий оргазм! С той, другой, всё было иначе — я торопился, зажав её где-нибудь в уголке, и засаживал быстро-быстро, пока родители не увидели. Тогда мне казалось, что это всё равно круче, чем когда я сам… Большой… Взрослый… У меня есть женщина, своя…

А теперь у меня уже две женщины! То есть служанка-то точно была моей, маленькой, робкой, послушной. А вот эта…

Осторожно открыв глаза, убедился, что потолок больше не вращается, и внимательно оглядел кош… девчонку. Потом принюхался… Поднёс руку к носу и чихнул… От меня просто пёрло кошкой и молоком! Вот ведь… Щёлкнув пальцами, я убрал с себя сперму и запах пота. Кошкой и молоком воняло по-прежнему!

— Что ты со мной сделала?! — я, подскочив, схватил остатки трусов, покрутил их и отшвырнул в сторону… голышом направился к шкафу с одеждой, достал новое бельё и взял чистую форму. Старую, подняв, отряхнул, и, применив заклинание, повесил ещё влажную, но уже чистую, сушиться.

Меня душило и трясло от возмущения… На эту дрянь я старался не смотреть, себя — не нюхать.

— Я тебя привязала, — произнесла она расстроенно. Я перестал возиться с пуговицами штанов и покосился на неё. Действительно, выглядела она не самодовольной индюшкой, как должна была бы, а… задумчивой? — Во всяком случае, привязка точно есть, а вот… в остальном… — девчонка глянула на меня озабоченно-грустным взором и вздохнула.

— Привязала?! Меня?! Ты?! И теперь так вот спокойно мне об этом сообщаешь?! — я честно пытался разозлиться, но на самом деле мне было страшно, ведь я и так уже всё понял. Надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться, что происходит. Меня не просто трахнули. Точнее, не только физически. Меня изнасиловали на другом, энергетическом, уровне. Меня поимели магически, матервестер! — И что теперь со мной будет?

Татьяна:

Последний вопрос был задан жалостливым таким, потеряным голоском. Вот блин! У меня материнские инстинкты взвыли дурным кошаком! Обнять и плакать! Кормить и тра… кхм. Это уже из другой оперы, нет?

Никто не предупреждал меня, что привязанный мальчишка станет для меня не просто батарейкой, как оборотни для магов, а чем-то сильно своим. Настолько своим, что… э-э-э, не-е-ет!